[olya575]

24.01.2012 в 19:09

Пишет  HaGira:

Спи спокойно, мой король! Арлин, ангст.
Название: Спи спокойно, мой король!
Автор: HaGira
Бета: нет.
Фэндом: Мерлин ВВС
Рейтинг: R (за общую мрачность).
Жанр: ангст.
Пейринг: evilАртур/Мерлин.
Размер: мини 919 слов.
Дисклаймер: не мое.


Предупреждения: неканон, наверное – АУ, некоторая ООСность ГГ, ни с какими сезонами не связано; POV Мерлина; упоминается насилие, скорее моральное.

Саммари: Артур Пендрагон завоевал Авалон, кто сумеет завоевать Артура Пендрагона?

Заранее спасибо за отзывы.





Я – Мерлин. Моя родина – волшебная страна Авалон, недоступная и прекрасная. Недосягаемая для простых смертных. Такой она была, пока по ней не прошлись железным катком армии Артура Пендрагона, уничтожая все прекрасное и недоступное их грубому воображению.

Как ему удалось проникнуть за непроходимые Врата Авалона – магическую завесу между нашим миром и миром людей – я не знаю, а Нимуэ – моя наставница и возлюбленная – не успела мне рассказать. Да и знала ли она ответ, отдавая свою бессмертную жизнь ради сохранения нетронутой частички нашего запредельного мира? Той частички, из которой когда-нибудь Авалон возродится.

Зато мне теперь известен этот секрет – им стал магический ключ, открывающий все двери, которым наделили Артура Пендрагона маги-отступники, продавшие ему себя в расчете, что он поделится с ними властью. Кто именно составил нужное заклинание, мне неинтересно, - Моргана, Моргауза, предатель Мордред или упивающийся своей местью Эдвин Мюрден. Скорее всего, это их общее творение, потому что никто из них в одиночку на такое не способен. Но для меня это знание бесполезно, ведь ни одному из них я не смогу причинить вред, пока на мне противомагические браслеты, блокирующие дар.

Это из-за них я – Мерлин Эмрис, сильнейший волшебник этого мира – сейчас лишь игрушка в руках непобедимого чудовища Артура Пендрагона, новая утеха для его похотливых желаний.

Вот он спит рядом – светловолосый, сильный, прекрасный в своем физическом воплощении рыцарь, если не знать, какая тьма и ужас скрываются внутри этого великолепного сосуда. Говорят, он собственной рукой убил своего отца, когда тот выступил против его безрассудных завоевательских планов. Да, Утер ненавидел магию, но избегал ее использовать, он боролся с колдовством, но так и не сумел подчинить его себе. Артур смог.

Браслеты на моих руках тоненько звякают – слишком широкие для исхудавших запястий, почти невесомые, они вызывают ощущения, что мои руки в огненных кольцах, так невыносимо носить на себе наглядное свидетельство моего подчинения.

Я поворачиваюсь на бок, чтобы не видеть ненавистного лица, но тяжелая рука притягивает меня ближе. Спиной я чувствую горячее тело за собой, сейчас мягкое и расслабленное, и спокойное дыхание в волосах. Обманчивая нежность, с которой Артур во сне поглаживает мой живот, заставляет закусить губу – ненависть рвется из меня вместе с грубыми словами за неимением возможности испепелить его заклинанием.

Когда первый раз он взял меня, утверждая завоевание, было больно, но боль отрезвляет. Я больше не сопротивляюсь и не осыпаю его ругательствами, которые только смешат Артура. Его заводит моя неуступчивость, и когда я это понимаю, делаю единственное, что может оттолкнуть от меня этого ужасного человека – демонстрирую полное равнодушие и апатию. Делай со мной все, что хочешь, мне безразлично – так можно расценить мое поведение.

Но такая тактика не срабатывает – Артур привык к интригам и лицемерию среди своих подданных, и быстро раскусил мою хитрость. Он тоже становится другим. Он видит, как мне больно, когда он бесцеремонно и грубо толкает меня на кровать и берет, не позаботившись о подготовке, а я молчу, проглатывая крик, и только морщусь, если не достает сил.

Поэтому теперь у Артура другие приемы. Он долго и настойчиво кружит по моему телу – руки, губы, язык, - исследуя давно известные ему чувствительные места, пощипывает соски, потом ласково прикасается к ним губами, и только после этого заставляет встать на колени. Унизительная и потому самая любимая его поза. Я вздрагиваю от каждого прикосновения, хотя теперь боли нет, только щекотка и стыдные мурашки по телу, а его пальцы гладят мою дырку, пока колени не начинают дрожать. Тогда только Артур осторожно проникает внутрь – он возбужден, но двигается медленно, так медленно, что я готов сам попросить его поторопиться.

- Покричи для меня, Мерлин, - шепчет Артур, рваными толчками вбиваясь в мое тело, - ты же хочешь!

Хочу, но сдерживаюсь изо всех сил. Он никогда не получит от меня страсть, только ненависть. Я закусываю руку, утыкаясь лбом в подушку, но молчу.

- Упрямый, - удовлетворенно говорит Артур, опускаясь на меня сверху.

Он горячий, потный и весь пропитан блаженством, а я распластан под ним в полном изнемождении. В такие моменты я ненавижу себя больше, чем его.

- Когда-нибудь ты будешь моим, - хрипло выдыхает Артур, а по моим щекам сами собой текут слезы.

Жаль, этого не видит Моргана, которая считает меня врагом номер один в своей жалкой жизни. Убить меня она не может, но делать пакости – сколько угодно. Раньше она занимала мое место в постели Артура, и ее разочарованию нет предела. Бедная, надеюсь она доживет до того времени, когда сможет увидеть, чем все закончится.

А закончится скоро. Это заклинание зреет во мне с момента моего заточения. Витиеватая вязь старинных слов вперемешку со злыми чарами древних магов. Нимуэ многому меня научила, в том числе тому, что нет магии темной и светлой, есть злые и добрые маги – и разница между ними весьма незначительна. В моем заклинании полутона магических намеков плавно переходят в четкие формулы волшебных указаний.

Частично я сочинил его в разные минуты моей нынешней жизни, частично взял из полузабытых всеми древних книг. Оно зрело во мне маленькой искоркой, когда меня вели к трону и ставили на колени перед Артуром Пендрагоном, разгоралось ярким пламенем во время наших первых жестоких противостояний, пылало пожаром, когда я плавился под ненавистными ласками.

Новый магический ключ для нового Авалона, который возродится, когда я освобожусь от своего мучителя. А это будет – Нимуэ не зря помогла раскрыться моему дару предвиденья. Артуру не нужна моя мнимая покорность – он мечтает властвовать, а это возможно только с равным. Он захочет подчинить себе мою магию, отпустив ее на свободу, вот тогда все и случится.

Авалон возродится, и никто больше не сможет проникнуть за его завесу. Только для одного человека я сделаю исключение – имя Артура Пендрагона вплетено яркими буквами в кружево моего заклинания – и когда настанет его час, он узнает, где меня найти.

А пока, спи спокойно, мой золотой король!

Конец.